Твои нежные руки - Страница 82

— Но от тебя ничего не зависит! Ты едешь со мной!

Или забыла о моей дружбе с Клейборном? Он считает меня графом д'Авриль и высоко ценит мои советы и присутствие на его сборищах в узком кругу.

— Забавно будет услышать, что он скажет, если я открою твое истинное имя! — фыркнула она, яростно сверкнув глазами. — И как воспримет новость о том, что человек, которого он приглашает в свой дом, — на самом деле британский шпион.

— Возможно, сдержаннее, чем известие о том, что человек, которого он собирается арестовать за пиратство, — твой брат, пресловутый капитан Кит Силвер, а вовсе не Кристиан Кортленд, приезжий торговец из Виргинии. Но пока ты соглашаешься на все мои условия, не стоит разрушать иллюзии Клейборна.

— Ты действительно самый омерзительный тип, какого я имела несчастье встречать! — презрительно бросила Амелия.

Холт не стал спорить.

Прощальный вечер в честь шевалье, возвращавшегося в свою любимую Францию, после того как Наполеона наконец сослали, послужил хорошим предлогом завязать приятельские отношения с креолами, которые еще могли склониться на сторону британцев, если американцы дрогнут перед лицом врага. Недаром Стэнфилл упрямо твердил, что креолы, в жилах которых течет французская и испанская кровь, не питают особой любви к новому правительству. Но Холт видел за внешним равнодушием свирепую преданность своей молодой, поднимающейся. из руин войны стране и в отличие от виконта не питал столь твердой уверенности в успехе. Возможно, потому, что был близко знаком с американцами, в особенности с одной. Амелия злобно смотрела на него. Помнит ли она предупреждение о том, что скоро возненавидит его?

— Оденешься сама или мне стать на сегодня твоей горничной?

Он в три шага пересек комнату, заметил, как она насторожилась и плотно сжала губы.

— Черт возьми, Ами, не подбивай меня на ненужную жестокость! Ты не хуже меня знаешь, что должна ехать на банкет.

— Я наизусть выучила все твои аргументы! Боишься, что я сбегу из твоего нежного капкана? Тревожишься, что я могу открыть рот?!

Откинув голову, она вызывающе уставилась на него, словно подстрекая возразить. Но можно ли отрицать очевидное?!

Взбешенный ее сопротивлением и сознанием того, что оказался в той же ловушке, Холт схватил Амелию за плечи и легонько встряхнул.

— Мне тоже неприятны все эти уловки, но идет война. Как человек, преданный своей стране, я должен исполнить свой долг. Если ты ничем не обязана Англии, что вполне понятно, то подумай хотя бы о том, сколько жизней с обеих сторон ты сможешь спасти. Неужели не хотела бы предотвратить сражение? Еще не поздно.

— Тебе вовсе не это нужно! Я насквозь тебя вижу! Не о том, чтобы избежать битвы, ты заботишься! Стремишься передать Новый Орлеан в руки англичан, любыми способами нанести поражение американцам! Я родилась в этой стране и хотя признаю, что благодаря бабушке горячо полюбила и Англию, не стану смотреть, как ты замышляешь погубить все, что мне дорого!

— Не погубить. Захватить. Господи, ну почему я должен оправдываться! Я не обязан ничего тебе объяснять!

Одевайся, или я могу подумать, что ты просто кокетничаешь и хочешь заманить меня в постель.

Амелия рассерженно бросилась в спальню, но Холт невольно задался вопросом, действительно ли этот поединок им выигран. Будь проклят Николе и его помешательство на пользе шпионажа! Куда легче и быстрее сосредоточить всю энергию на завоевании Нового Орлеана, чем разыгрывать из себя креола и вынюхивать планы американцев! Это полковник придумал использовать Ами, и, честно говоря, сначала Холт сопротивлялся изо всех сил. Но подумав о том, что может случиться с Ами, если позволить ей вернуться к брату, согласился. И без того она едва избежала гибели на Бель-Терр из-за связей Силвера с Лафитом. Он просто не может ее отпустить!

Пусть Лафита и обитателей Баратарии пока терпят в Новом Орлеане, но придет день, когда преследования начнутся с новой силой, а оставить ее в опасности для него немыслимо.

Но почему? Что ему за дело до нее? Ему следовало бы радоваться возможности избавиться от такой обузы, от ее осуждающих взглядов, постоянного сопротивления, даже в кровати, где он больше не мог скрывать свою мучительную потребность владеть ею день и ночь. Он брал ее жестоко, страстно, исступленно и нежно, но в конце она всегда отдавалась ему с тихим вздохом и самозабвенно, что возбуждало его еще больше.

Пропади она пропадом! Холт не мог совладать с собой и подозревал, что это истинная причина его нежелания расстаться с Ами. Если война закончится завтра и Америка капитулирует, Ами все равно останется его пленницей.

Когда они вошли в театр «Сен-Филипп», оказалось, что Бернар де Мариньи, в доме которого несколько лет назад гостил сам герцог Орлеанский во время своего визита в Америку, уже прибыл вместе со своими братьями.

Статный красавец с огромными черными глазами и орлиным носом, Мариньи сразу приметил молодую даму рядом с Холтом, и, хотя ничем не выразил своего недоумения по поводу отсутствия компаньонки, в глазах светилось любопытство.

— Счастлив знакомством с вами, мадам, — заметил Мариньи, поднося к губам ее пальчики. — Нечасто в нашем обществе появляются такие красавицы.

Амелия, в прозрачном платье с завышенной талией, все еще модном у женщин того времени, учтиво улыбнулась одними губами.

— Вы мне льстите, месье.

— Надеюсь, месье д'Авриль не станет возражать, если вы почтите меня танцем?

Деверелл дал ожидаемое позволение, иронически поклонившись, чем заслужил уничтожающий взглядами. Но чего она хотела? Кроме того, девушка действительно блистала сегодня. Поистине неотразима. Розовый шелк только подчеркивает ее прелесть и не скрывает изящной фигуры.